Когда Лаван спохватился, было уже поздно.
Иаков, никому не доложившись, за три дня раньше сделал ноги себе, всей семье и всему своему имению, двигаемому и двигающемуся.
Конечно, как и положено в любых боевиках, были и погони и разборки. Не было только перестрелки, еще не изобрели.
Но нам это малоинтересно, равно, как и читателю. Тем более, что с Лаваном Иаков быстро разобрался и все окончилось вынужденным для Лавана миром.
А куда было ему деваться!

Как, все таки, наша российская эпопея с прихватизацией похожа на библейскую!
Буквально списана с нее, буква в букву…

Народ наш тоже побрыкался, пошумел…  И стрелять - тоже не стрелял, оружие ему иметь не позволяют, хотя в него самого, нет-нет, да постреливают…
Так себе, где-то на рельсах немного посидел, где-то касками по мостовой маленько постучал.
И успокоился.

Каждый получил то, на чем сидел.
Нет, нет! Рельсы никто из сидевших на них не получил…
Директора получили – заводы, уборщицы – свои рваные половые тряпки.
Рельсы, не разрезая, тоже поделил между собой кто-то…

Остальным не досталось ничего.
Но зато всем разрешили «приватизировать» жилье!
За которое они и так уже раз десять отработали, хотя далеко не все смогли успеть получить это заработанное …
И остались вообще «на бобах».
А кто успел, теперь за это их «собственное» жилье с них же три шкуры дерут, и чем дальше, тем больше!
Вот опять очередной раз поднять тарифы обещают…
Придется молодым строить шалаши, где-нибудь в лесу. Да и старикам – тоже!
Потому что в городах за землю даже под шалашом платить закачаешься.
А куда будет народу деваться?

Так что, читать надо классику в оригинале, господин народ, а не слушать ее в пересказе всякого рода проходимцев в рясах или в цивильных пиджаках с депутатскими значками!
(Они, конечно, не все проходимцы, но мы здесь имеем ввиду именно тех, кого не надо слушать.
А кого именно – это уж вы смотрите сами, вам виднее и мы вам – не указ!)
Вот наши будущие олигархи, выходит - читали, еще в сопливом детстве!

Итак, с Лаваном-то Иаков разобрался, но впереди ждала его более крупная заноза: обманутый и злой на него Исав!
Как-то облапошенный им братец встретит его?

Однако, еще до встречи с братом произошла с Иаковом другая странная история.
Как мы уже убедились, Иаков был отпетым мошенником, достойным внуком деда своего, Авраама.
И даже пошел, в этом богоугодном деле, еще дальше.
Авраам мошенничал с чужими, а Иаков обманул отца, обобрал родного брата и облапошил собственного тестя.

Теперь, опасаясь справедливой кары Исава, он делил и прятал награбленное у тестя имущество среди холмов и, по неясным причинам, вдруг оказался среди ночи один.
И, якобы, кто-то напал на него и боролся с ним всю ночь до наступления зари.
И не мог побороть его, только вывихнул Иакову бедренный сустав.
А когда стала разгораться заря, этот кто-то сдался и попросил отпустить его.
- Не отпущу, - сказал Иаков. Он уже догадался, с кем боролся! – Не отпущу, пока не благословишь меня!
Но этот кто-то, оказывается и сам не знал, с кем схватился.
- А ты, вообще, кто? Как имя твое?
- Иаков!
- Ах, Иаков, оказывается! Тьфу, черт, знал бы, ни за что бы не связался! За версту бы обошел!
Ну, Иаков, теперь ты будешь не Иаков, а будешь Израиль. Если уж мне не поддался, то всех других будешь кидать одной левой!
- А тебя самого-то как звать, скажи, как твое имя?
- Ага, щас, разбежался! Может, тебе еще и ксиву показать? Ну, все, я пошел. Семья есть? Привет семье, будь здоров и не чихай за бесплатно!

Вы, конечно, тоже поняли, кто это был?
Ещё не поняли?
Приведем этот эпизод дословно.

«И остался Иаков один.
И боролся Некто с ним до появления зари, и, увидев, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, когда он боролся с Ним.
И сказал: отпусти Меня, ибо взошла заря.
Иаков сказал: не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
И сказал: как имя твое?
Он сказал: Иаков.
И сказал: отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, ибо ты боролся с Богом, и человеков одолевать будешь.
Спросил и Иаков, говоря: скажи имя Твое.
И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем?
И благословил его там» (Быт.32)

Подсказываем: если с заглавной буквы, так кто же это?
Ну, конечно же, один из мордоворотов Горы!
А вы на кого подумали?
Да ну, бросьте вы! Чтобы Гора один, да ночью? Не смешите!
И чтобы «всезнающий» не знал, с кем схватился?
И чтобы «всемогущий» за целую ночь не мог справиться с одним человеком?
Хотя, черт его знает!

Но есть еще одна версия. Мы думаем, что и с этой благоглупостью тоже все гораздо проще и прозаичнее.
Мошенник Иаков просто выдумал эту историю, чтобы напугать Исава, предстоящей встречи с которым он смертельно боялся, и подбодрить самого себя.
С какой стати этот трус, бросив все свое имущество и весь свой табор, вдруг остался ночью один, посреди степи? Что он там делал?
Да ничего не делал!
Отойди ночью от костра метров на двадцать, за кустики, и тебя никто не видит и не слышит, а ты здесь и все видишь и слышишь.
А утром, чуть свет, появись, пока все спят, прихрамывая для убедительности, и рассказывай любую небылицу. 
Свидетелей нет и опровергнуть - некому!

Но с тех пор Иаков официально считается «богоборцем», а его потомкам, в память об этой мифической драке, теперь запрещено есть жилы с бедренных суставов.

Глава 10. Сихемское побоище.

Дочка Иакова, Дина, приглянулась сыну Еммора, Сихему.
Речи Сихема тоже были по сердцу девице, молодые согрешили и Сихем влюбился в Дину еще сильнее.
Привел Дину домой и упросил отца взять ее ему в жены. 

Иаков узнал о случившемся, но шум поднимать побоялся, поскольку сыновья были далеко, на пастбище.
Еммор с Сихемом пришли к Иакову сватать Дину, но в это время вернулись домой ее братья. Узнав, в чем дело, братья пришли в ярость, что Израиль так обесчестили.

- Мой сын, конечно, поступил некрасиво, - сказал Еммор, - но он очень любит вашу Дину и хочет жениться на ней.
И Сихем нравится Дине, так что давайте породнимся!
Отдавайте дочерей ваших за наших парней, женитесь на наших дочерях.
Давайте жить вместе, земли много у нас вокруг, промышляйте на ней, приобретайте в собственность.
Мы видим, что вы приличные люди!
- Да, я виноват, простите меня, - стал извиняться Сихем, - я готов нести любую кару, назначьте любой откуп, любые дары вам!
Отдам все, что ни скажете, только простите меня и отдайте мне вашу Дину замуж за меня, я люблю ее!

Братья перешептались между собой и сказали:
- Мы не можем отдать нашу сестру за человека, который не обрезан. Это большое бесчестье для нас.
Ничего нам не надо от вас, никаких откупов и никаких даров.
У нас только одно условие: чтобы вы были, как мы, чтобы весь ваш мужеский пол был обрезан. Тогда будем отдавать наших дочерей за вас, и брать ваших за себя, и тогда породнимся с вами и тогда составим один народ.
Если не хотите, тогда мы забираем Дину и уходим от вас.

Ну, скажите же, кому не по душе будет такое полюбовное, во всех смыслах, решение такого щекотливого вопроса?
И практически - бескровное, если не считать оговоренную небольшую массовую операцию!

Еммору и Сихему оно понравилось.
Единодушно согласились и все остальные жители города, когда Еммор с Сихемом доложили им суть вопроса.
Несчастные, они не знали, с кем имеют дело!

Коварные сыны Иакова-Израиля не зря были сынами, внуками и правнуками своих отцов, дедов и прадедов!
На третий день после обрезания, когда весь мужской пол города Сихема лежал по домам в болезни, они ворвались в город с мечами и перебили всех до одного.
От старых до малых.
Разграбили весь город, забрали все имущество и скот, а женщин и детей забрали в плен.
И Дину привели домой.

Иаков был деморализован.
К родственникам в Месопотамию путь был закрыт благодаря его мутным делишкам с Лаваном и его семьей.
В Сеире ждала крайне неприятная встреча с Исавом, перед коим он теперь уже трижды был виноват.
Идти домой, опозорившись во всех трех местах: у Лавана, Исава и здесь, после вероломной кровавой бойни в Сихеме – тоже радости было мало.
Но больше идти было некуда.

Проходя мимо Вефиля, он вспомнил про место, где ночевал много лет назад на пути в Месопотамию, когда отправился за своей будущей женой.
Нашел тот холм, и даже тот камень, служивший ему подушкой, и вспомнил про свое обещание поселить в этом камне Гору.
Раздул шашлычницу.
Гора явился с граммофоном подмышкой и объявил, что теперь Иаков - не Иаков, и что теперь его зовут: Израиль.
Потом поставил на граммофон свою заезженную пластинку и, пока новонареченный Иаков-Израиль слушал слова знакомой песни, принялся за шашлык.
Наевшись, Гора демонстративно вытер пальцы об шатер Иакова-Израиля, забрал граммофон и пластинку и молча ушел.

Иаков долго сидел над давно потухшей шашлычницей…
О чем думал этот старый, прожженный прохиндей, избранник божий, в будущем «отец царей и народов», а в настоящем - отец шайки головорезов?
Было, о чем подумать.
Но теперь об этом мы не узнаем никогда.

Наконец он встал и велел собрать побольше камней и сложить их в пирамиду на месте шашлычницы.
Потом побрызгал на пирамиду маслом. Немного, потому что путь был неблизкий, и надо было экономить пищевые припасы.
Потому что по дороге теперь им никто ничего не даст и не продаст.
И сказал:
- Ну вот, Гора, я исполнил свое обещание поселить тебя в этом камне. Как видишь, даже не в одном, а навалил целую кучу, мне для тебя камней не жалко.
И даже елеем побрызгал, чтобы тебя умаслить!
Устраивайся, живи, а мы пошли дальше. (Быт.35)

И они пошли дальше.
Об обещанном когда-то откате он не вспомнил, а если и вспомнил, то скромно промолчал, справедливо рассудив, что совершенно не резон бросать здесь, неизвестно кому и неизвестно зачем, десятую часть своего добра.
Самому пригодится!
Видимо, еще Израиль придумал поговорку: «на тебе, боже, что мне не гоже!»
А за то, что гоже, могу дать и по роже.

Не доходя до Ефрафы, у Рахиль внезапно начались схватки. Роды были трудные, сказались и переживания и тяготы последних событий.
Испуская дух, она успела только назвать своего сына: Бенони.
Но, то ли не расслышал старый Иаков, то ли по какой другой причине, но он дал ему имя: Вениамин.
И похоронили Рахиль в этом месте, и памятник ей стоит там до сих пор.

Через какое-то время добрались они, наконец, до Хеврона.
К нашему несказанному удивлению, Исаак, еще много десятилетий назад собиравшийся помирать и, будучи в возрасте за сто лет, едва поднявшийся со смертного одра, чтобы отдать благословение Исава мошеннику Иакову, был все еще жив!
И прожил Исаак до 180 лет и испустил дух, будучи стар и пресыщен жизнью.
Иаков и Исав, которым к тому времени было уже по 120 лет, проводили его в последний путь вместе. (Быт.35)

Глава 2. Первые успехи и женское коварство.

Иосиф оказался ловким и смекалистым парнем.
Быть в услужении – неважно у кого – это уметь подольститься, плести интриги, наушничать на ближнего…
Да мало ли, что еще, что отличает паркетных шаркунов, и не только, от нормальных людей!
У Иосифа были к этому природные задатки, как мы видели. Кое-что проявилось еще дома, а остальное он схватывал на лету в хозяйском доме.
Постепенно он настолько втерся в доверие к своему хозяину, что тот в своем доме вверил ему все.

Однако, «на всякого мудреца довольно простоты» - замечательное наблюдение нашего замечательного знатока людей такой породы!
Иосиф, кроме обходительности, был и внешне смазливый малый.
И запала на него жена его шефа.

Судите сами! Муж - начальник службы безопасности фараона - сутками, неделями пропадает на работе, а молодая, цветущая  дама пропадает одна дома.
А тут перед глазами крутится этакий красавчик.
И решила дама с красавчиком закрутить.
Как бы не так! Иосиф знал, что такого рода легкие забавы кончаются тяжелыми последствиями.
Дама настаивала - Иосиф держался стойко.

Страшнее дамы зверя нет!
И однажды дама перешла от слов к делу, то есть страстно захотела прорваться к телу.
Иосиф счел благоразумным бежать с поля битвы, но легкомысленно оставил свою пижаму в руках у распаленной нетерпеньем дамы...
Какой прокол!

И что же вы хотите от нашей «Нефертити»?
В тот же миг раздался крик и, не за им разорванную блузку, Иосифа поволокли в кутузку!
Грустная история?
Не скажите!
Не забывайте, кем был Иосиф.

Через пару дней они с начальником тюрьмы стали закадычными друзьями.
А еще через день у Иосифа в руках были не только ключи от тюрьмы, но и личные дела всех ее обитателей, включая самого начальника!
Так что, когда пригнали двух высокопоставленных зеков – главного виночерпия и главного хлебодара самого главного фараона, вновь прибывшие даже путались, кто у кого сидит: Иосиф в тюрьме или тюрьма у Иосифа?

Несчастных вельможных сидельцев, из-за неопределенности своей судьбы, мучили по ночам кошмары, а невежественные древние египтяне верили в сны не меньше, чем многие наши с вами современники с дипломами о высшем образовании.
И вот однажды Иосиф взялся растолковать этим невеждам, что сны в грядущем им готовят.

Виночерпию он предсказал, что через три дня его этапируют на его прежнее место службы, на прежнюю должность.
Вельможного зека от радости чуть не хватил кондратий, но в планы Иосифа похороны возможного будущего рекомендателя не входили и он его откачал.
- Высокочтимый господин мой, - сказал он ему, - когда через три дня вы, господин главный виночерпий, будете подносить сто грамм вашему господину, его величеству фараону, не забудьте, пожалуйста, вашего покорного слугу и шепните обо мне на августейшее ухо его величества.
Но только, прошу вас, уважаемый, не позже, чем после третьей рюмки!
- Базара нет! – воскликнул ясновельможный. - Только бы на волю откинуться!

- А твое место – возле параши, - сказал он хлебодару, - потому что через три дня тебя повесят, как собаку!
Каково же было их изумление, когда через три дня за виночерпием прислали его служебный кадиллак - на двух колесах и мощностью в одну ослиную силу, а за хлебодаром пришли двое: один с табуреткой, а другой – с намыленной веревкой!
Потому что все оставшиеся дни, вплоть до предсказанного, они ломали голову над словами их странного тюремщика-сокамерника.
Один с благодарностью, а другой со страхом перед его сверхъестественным даром. (Быт.40.)

Глава 3. Сны лохов – на пользу прохиндеям!

Так прошло еще долгих два года.
Пока в одну жаркую, душную ночь дважды подряд странные сны не приснились главному должностному лицу Египта.
Правивший в то время фараон также не отличался своим невежеством от уже упомянутых нами выпускников современного российского образования и поэтому служебного времени на обсуждение своих снов тоже тратил не меньше. 
Валовой национальный продукт страны складывался, главным образом, из двух статей: скотоводства и земледелия, естественно, все, что касалось этих тем, фараона интересовало в первую очередь.

Первый сон ему приснился по теме первой статьи.
О том, как на пастбище, где мирно паслись семь очень упитанных коров голландской черно-пестрой породы, с ревом и мычанием ворвались семь тощих беспородных коров из Узбекистана, с ребрами, традиционно торчащими из-под шкуры во все стороны.
Эти алчные твари в мгновение ока сожрали всех несчастных голландок, начиная с хвоста, и не выплюнули даже рога!
Но не это вызвало удивление августейшего монарха.
Ну, съели и съели, с кем не бывает, когда есть хочется.
Фараона потрясло то обстоятельство, что узбекские коровы нисколько не прибавили в объеме и ребра продолжали торчать из-под шкуры, как ни в чем не бывало!

Фараон проснулся и, потрясенный увиденным во сне, долго лежал с широко открытыми глазами.
И тревожно вглядывался в темноту своих покоев, как бы пытаясь проникнуть за пелену грядущего…
Наконец, он снова забылся, но через короткое время очередной кошмар вверг его в еще больший ужас!

Второй сон был на тему полеводства.
На большом поле растет один-единственный стебель, но с семью колосьями. Колосья выросли, налились и вдруг на этом же стебле выросли еще семь тощих колосьев и эти тощие паршивцы тут же сожрали своих тучных собратьев!
И тоже остались такими же тощими, как были!

Фараон проснулся в холодном поту и немедленно созвал государственный совет, верхнюю и нижнюю палаты парламента, правительство, Академию наук и священный синод для обсуждения этой чрезвычайной ситуации.
Неделю за неделей лучшие умы страны, побросав все дела, безуспешно ломали головы над этой загадочной информацией, пока виночерпий не вспомнил про несчастного Иосифа и про его просьбу насчет августейшего уха. (Быт 41)

Фараон распорядился немедленно доставить ясновидца.

Глава 4. Иосиф разворачивает бурную деятельность.

Только, в отличие от нашего, Иосиф был назначен не мальчиком для битья за грехи предшественников, а развернул бурную деятельность по засыпке излишков зерна в бездонные закрома своей новой родины.
Два года тюремного экстерна не прошли даром.
Пользуясь преимуществами дружеских отношений со своим тюремным начальством, Иосиф досконально изучил экономику Египта, астрономию, статистику метеонаблюдений, историю политических и религиозных дрязг и распрей и множество другой полезной информации, какая только попадалась под руку.
Поэтому он хорошо знал, что надо делать.

Всех сельхозпроизводителей он обложил натуральным налогом в двадцать процентов в зерновом исчислении и за семь лет собрал неслыханное количество зерна.
Сколько – никто не знает ни сейчас, не знал и тогда, поскольку на стандартных глиняных дисплеях писцов не хватало знаков и их калькуляторы зависали.

Как видите, создание «стабфонда» - тоже не наше изобретение.

Только, в отличие от нашего, Иосиф не собрал его в одном, никому из народа неведомом месте, а каждая его часть хранилась там и в том городе, с чьих полей она была собрана.
Так что каждый знал: где, когда и кто сколько вложил, на что он может рассчитывать и на кого должен пенять, в случае чего.
На наш взгляд – вполне разумно.
Вот если бы только этот каждый мог еще и сам распоряжаться вложенным…

Среди дел государственных Иосиф находил время и для трудов на семейной ниве. Семь лет он пахал и сеял и собрал урожай в виде двух очаровательных карапузов мужеского пола: Манассия, первенца, и Ефрема.

Время шло, а жизнь - как зебра, мы с вами это прекрасно знаем.
Закончилась полоса белая, наступили годы кризиса. Причем, в окрестных землях – тоже.
Но не мирового, потому что время глобализации еще не наступило.

Египтяне знали, зачем устраиваются запасы централизованные и, не будучи дураками, кое-что поприпрятывали и в личные погреба и кубышки.
Когда в окрестных странах разразился очередной недород, египтяне, как правило, всегда бывшие с хлебом, привычно стали наживаться на хлынувших в их страну голодающих.

Когда же и у египтян закончились личные припасы, они начали приступать к фараону, как к своему государственному гаранту.
Естественно, гарант послал их – да нет, нет, не подумайте плохого! – к Иосифу: идите, мол, вы все к имярек и делайте с ним, что хотите, или что он вам скажет.
Египтяне пошли по указанному адресу и стали по очереди брать Иосифа за полы халата: отдавай наши кровные, где наш хлеб?
Как бы не так!

Иосиф и сам уже вовсю приторговывал собранными запасами и не собирался делить эту золотую жилу со своими законными акционерами.
- Ребята! – сказал он им. – Вы что-то не так поняли! Мне кажется, вы путаете свой карман с государственным.
Что лежит в ваших карманах – государство имеет право знать, а если надо – право взять.
А что лежит у государства и как бы им распорядиться – не вам об этом суетиться!
И всякой мелкой сошке знать этого не след, всяк сверчок – знай свой шесток!
Так что ваши сбережения лежат в надежном месте и в надежных руках.
Будьте спокойны!
Эти руки денно и нощно хранили и сохранили ваши запасы и вы в любое время  можете их выкупить! (Быт. 41.)

Глава 5. Первая встреча продавцов с их проданным товаром.

Иаков, в своей земле обетованной, тоже испытывал недостаток в хлебе, а соседка из ближнего стойбища сказала, что мешочники-челноки делают туры в Египет и там меняют золото на зерно.
- Вы что сидите сиднями! – накинулся он на своих лоботрясов. – Что, ждете каждый свою старуху с косой, или когда я опять за всех вас побеспокоюсь?
Люди, вот, мотаются туда-сюда, не только сами сытно едят, а еще и бабки на хлебе делают!
От вас прибыли не дождешься, так чтобы хоть с голоду не умереть хлеба привезите!
И езжайте в Египет все.
Вместе сподручнее, да и отбиться проще. Хлеба-то ни у кого нет, зато кистень у каждого в запазухе!
Только Вениамин пусть остается. Он мал еще, да и случись что с вами, кто обо мне позаботится?

И вот пришли братья в Египет и встали в очередь у самого главного амбара.
За конторкой, у весов, стоял сам Иосиф.
Мошенники, по понятным причинам, никому не доверяют и везде, где он мог успеть, он отвешивал товар и принимал плату сам.

Братья уже и думать забыли об Иосифе и уж никак не ожидали увидеть его, да еще в таком месте и в таком качестве, поэтому, конечно же, не узнали его и, сообразно своему статусу и цели прибытия, поклонились ему в пояс.
Иосиф же тотчас узнал их всех и припомнил те самые, свои первые вещие сны о снопах и о звездах.
Припомнил и то, как попал в Египет и все, что было между ними до этого.
И решил припомнить братьям за все это разом.

- Та-ак! – сказал он им сурово, когда подошла их очередь. – А вы, что еще за фрукты? Откуда, из каких краев? Какого рода-племени?
Сдается мне, разбойнички вы, ребята! На рекогносцировку приехали, что и где плохо лежит? Признавайтесь, под кем ходите! На какую разведку работаете?
- Да нет, господин хороший! Что вы, что вы! Мы, ничтожные рабы ваши, хлеба приехали купить у вас. С голоду помираем! Вот, прослышали, что хлеб в Египте есть, вот и приехали...
- Нет, по рожам вашим вижу, что мерзавцы вы, головорезы, каких поискать! Признавайтесь по-хорошему, хуже будет! – повысил тон Иосиф.
- Да что вы, что вы! – отпирались братья упавшими голосами: неужели слухи о Сихемском побоище дошли и в Египет? – Мы честные люди, мы все дети одного человека, мы никогда не были соглядатаями, тем более шпионами!
- Ну, нет! Теперь я точно вижу, что с вами не все так просто! Вы точно шпионы, а может быть, даже диверсанты! – уловил замешательство братьев Иосиф.
- Да нет же! Господин наш да простит нашу дерзость, что мы спорим с ним!
Братья струхнули не на шутку.
- Нас, рабов твоих, двенадцать братьев и все мы дети одного отца в земле Ханаанской. – продолжали они канючить. - Один, младший, с отцом дома остался, а один до этого пропал, не знаем, где он. А мы, вот, за хлебом приехали, чтобы семье нашей с голоду не пропасть...
- Ну, вот вы и попались! – злорадствовал Иосиф. – Теперь мы точно узнаем, где правда! Один из вас пусть едет домой и привезет младшего, и тогда посмотрим.
А остальные пока пусть посидят в кутузке!

И велел на три дня посадить их всех в СИЗО.

Глава 6. Вторая встреча.

По возвращению домой братья рассказали о своих злоключениях Иакову и тот сильно опечалился.
- Вот, - говорил он, - двенадцать было бы вас у меня! Иосиф пропал, теперь Симеона нет. Еще и Вениамина хотите от меня забрать! 
Нет, не отпущу! И брат его умер, да еще с этим что случится! Зачем седину мою в гроб хотите свести!

Не подействовало на упрямого старика и то, что серебро оказалось в мешках и остальных братьев.
И даже то, что догадливый Рувим пообещал оставить своих двух сыновей в залог Иакову за Вениамина.
Ах, частная собственность, ах, право наследования!
Старику было наплевать и на внуков, и на своих же собственных сыновей, рожденных от нелюбимой Лии и, тем более, прижитых со служанками!
Если бы их было даже в несколько раз больше, он все равно отдал бы их всех за одного-единственного, оставшегося от любимой Рахиль!

Но голод – не тетка!
Когда подъели все, что братья привезли с собой, старик опять стал посылать их в дорогу.
Но Иуда сказал:
- Отец! Тот человек, с которым мы имели дело – крутой мужик. Он прямо сказал: не попадайтесь мне на глаза, если не приведете ко мне вашего меньшого.
Если отправишь с нами Веньку – поедем, если нет – то и нам там делать нечего. Пропасть – мы и здесь пропадем и там пропадем, только там вернее и на чужбине.
- А на кой черт вам понадобилось рассказывать про себя всю подноготную? Вы бы еще и про сихемские подвиги свои рассказали!
- Так он нам такой допрос с пристрастием устроил, мы не знали, как выкрутиться!
Шпионы вы, говорит! Диверсанты!
Боимся, что и про Сихем он нас тоже подозревает, есть такое впечатление. Так что пришлось выложить все, что можно, лишь бы не сказать то, что нельзя!
Откуда нам было знать, что он Веньку привезти потребует?
- Отец! – вступился опять Иуда. – Отпусти Веньку с нами и мы пойдем. Если бы не тянули резину, за это время уже дважды сходили бы, и хлеба принесли и Сеньку привели.
И мы бы там не пропали и вы бы здесь не голодали, ни ты, ни наши дети.
Ничего с Венькой не случится, я за базар отвечаю. Можешь со мной делать, что хочешь, если что.

Решительный тон Иуды успокоил старика Израиля.

Теперь первоисточник почему-то постоянно будет называть старика то Иаковом, то Израилем.
Всю жизнь он был Яшкой, много лет назад Гора переименовал его в Израиля, но для всех и для себя он продолжал оставаться Яковом.
Видимо, надвигаются какие-то события, перемены, что ли, вот первоисточник и заметался, не зная, как правильно его величать?
Тем более, как мы скоро увидим, Гора и сам об этом еще толком не знает.

- Хорошо, - сказал Израиль, - раз так, идите все вместе. Если, как вы говорите, это большой человек, то с такими ссориться не надо.
Взятку, достойную его чину, дать мы не можем, да и не так просто это делается. А такие мужланы, как вы, вообще все можете только испортить, еще и беду на себя накличете.
Возьмите-ка для него немного бальзама, немного меду, стираксы возьмите и ладану. Фисташек немного возьмите, миндаля.
Это на взятку не потянет, значит, не оскорбит за мизерностью. А преподнесете это как дар плодов земли нашей, вроде, как от души.
Типа: не дорог подарок, а дорого внимание!
Да, так и сделайте. И нам не накладно будет и ему - вроде, как приятность хотели доставить!
Для покупки хлеба возьмите еще серебра, а то серебро, которое вы обратно привезли, отвезите назад.
Да смотрите, отдайте своими руками.
Чую, что это какой-то подвох! Так просто это не бывает, не было бы хуже, если вас на этом поймают.
И уж только когда сделаете это, вот только тогда и пойдите к человеку тому: так вы покажете, что вы честные люди.
И только тогда дары земли нашей поднесите ему, и поклон ему мой передайте. Может, смилуется он и отпустит и вас, и Симеона и Вениамина.
А если нет и суждено мне быть бездетным, то чему быть, того не миновать!
Идите, и да благословит вас Гора! (Быт 43)

И братья отправились в путь, и без приключений добрались до места.