12 лучших книг 2009 года
по версии газеты ВЗГЛЯД
Даниэль Кельман – «Измеряя мир»
Главная немецкая книга года оказалась историческим романом, посвященным двум великим, но своеобразным людям – Гауссу и Гумбольдту, математику и географу.
35-летнего Даниэля Кельмана, обретшего благодаря этому произведению мировое имя, попавшего в высшие строчки заокеанских рейтингов и издающегося почти на сорока языках, можно было бы заподозрить в умении как-то особенно ловко продавать национальные бренды, но ничего похожего на такого рода предприимчивость в романе и близко нет.
В повествовании о чудаках, измеривших мир и тем самым его изменивших, вообще не обнаруживается многого, чего мог бы ожидать завзятый читатель исторических романов, и наоборот, неожиданностей хоть отбавляй. Суть национального характера раскрывается через курьезы, описанные в несколько странном стиле, к которому еще нужно привыкнуть. Прямая речь чаще всего заменяется косвенной, в глазах рябит от повторения глагола «сказал». В любом литературном кружке вынесут вердикт, что так писать нельзя. Но в философско-иронической биографии, которая одновременно представляет собой еще и эксцентрическую комедию, − свои правила, и их Кельман соблюдает неукоснительно.
Всеволод Емелин – «Челобитные»
Емелин – поэт, обладающий органическими чертами юродивого, наследник Венедикта Ерофеева, умеющий выражать отчаяние на шутовском языке. В эпоху, когда под словом «поэзия» подразумевается что-то очень специфическое и не интересное большинству людей, он примеряет классическую тогу стихотворца-трибуна, но тут же выворачивает ее наизнанку. Этот жест вовсе не свидетельствует о цинизме или тотальной несерьезности – скорее, это еще один вариант разрывания рубахи на груди.
Сборник «Челобитные», названный лучшей поэтической книгой года по итогам большого интернет-голосования, – энциклопедия русских общественных мифов. Здесь появляются Брежнев, ветеран-защитник Белого дома 1991 года, скинхеды, моджахеды, ОМОН и ДПНИ. Но Емелин – не Иртеньев, политика у него растворена в лирике, в чем и заключается главный его секрет. Он поет, плачет и смеется так, как никто сейчас не умеет. Однако у этого якобы простого человека есть еще и другая работа – хорошо владея политкорректным дискурсом, он делает с ним примерно то же, что подпольные поэты 1970−1980-х делали с языком советского официоза.
Паоло Джордано – «Одиночество простых чисел»
27-летний итальянец, специалист по физике элементарных частиц, взбудоражил всю Европу дебютным романом, совершенно не похожим на среднестатистический бестселлер и как будто бы не содержащим в себе ничего сенсационного. Еще одно доказательство того, что необходимость следования каким-либо стандартам для достижения успеха – не более чем иллюзия.
Гениальный математик Маттиа, с детства сосредоточенный на созерцании пропорций и геометрических форм, столь же одинок, как его ровесница Аличе. Оба мучимы неизбывной червоточиной, каждый своей − у обоих в детстве был по-настоящему черный день. Маттиа малодушно оставил в парке слабоумную сестру, чтобы не вести ее на день рождения к однокашнику, и та навсегда исчезла. Аличе, по настоянию отца занимаясь ненавистными лыжами, сломала берцовую и осталась хромой.
Описывая странное взаимодействие двух одиночеств, Джордано показывает бурление эмоций, но избегает ожидаемых в таких случаях завлекательных ходов, исследует раненые души, но обходится без их циничного анатомирования. Дебютанта любят, награждают, цитируют, поднимают на щит. Есть за что: ведь он доказал, что сентиментальная массовая литература с человеческим лицом по-прежнему возможна.
Леонид Юзефович – «Журавли и карлики»
Большое историко-географическое полотно, поделенное как минимум на четыре сегмента: Забайкалье времен Гражданской войны, Монголия и Османская империя, но, прежде всего, Москва первой половины 1990-х. Мрачная панорама русской жизни эпохи раннего постперестроечного капитализма – читаешь и вспоминаешь: да, так все оно и было. Два интеллигента, в меру своей изворотливости пытающиеся выжить в прекрасном новом мире и понуро встраивающиеся в ряд своих собратьев по несчастью, изображенных чуть ранее некоторыми коллегами Юзефовича.
Эта проза – образцовая хотя бы в силу своего звучания, в силу внутренней соразмеренности и отсутствия как халтуры, так и признаков грубого ремесленничества. «Журавлям и карликам» уверенно прочили какую-нибудь из главных премий 2009-го и не ошиблись – Юзефович, создатель сыщика Путилина и лауреат самого первого «Национального бестселлера», получил в уходящем году «Большую книгу». И скептических вопросов по поводу итогов голосования ни у кого не возникло.
