Шел по земле человек

Вокруг не было ни цветов, чей пряный аромат успокоил бы уставшего путника, ни птиц, чья озорная трель, придала бы уверенность в своих силах. Лишь на тысячи миль вокруг расстилалось безжалостное царство песка, иногда, правда, залетал сюда ветер, но подобные визиты были такими редкими, что после них уныние полностью одолевало душу. Но человек не поддавался ему. Гордо ступал он босыми ногами по обжигающему песку, не чувствуя боли. А вольный взгляд победителя, казалось, смотрел сквозь века.

Внезапно на пустой дороге появился еще один путник. Маленький, сухонький старичок с тростью. Сгорбившись, чуть перебирая ногами, неторопливо подошел он к уставшему человеку.

- Пыль, песок и невообразимая жара. Неужели возможно любить эту природу, - шамкающим ртом вымолвил странник.
- Невозможно не любить ее, - тихо ответил человек.

Усмехнувшись, старик махнул рукой... и о чудо! Вокруг распустились прекрасные цветы, в кроне густых деревьев пели удивительные птицы, разноцветные бабочки кружились в сказочном танце, а ветер ласково трепал волосы путешественников.
- Путник, ты же не будете отрицать, что так гораздо лучше! В моем мире нет несправедливости и жестокости. Среди этих чудес отдыхает душа, и ты сам становишься лучше. Ведь так?
- Можно стать лучше, лишь пройдя через трудности, только тогда ты сможешь по достоинству оценить прекрасное, - уверенно, но по-прежнему тихо отвечал человек.
Нахмурился старик, и исчезло все. Лишь по-прежнему уходила вдаль бесконечная песчаная дорога.
- А если не останется добра, а зло будет слишком близко, как заговоришь тогда, - грозно вымолвил старик, и бесчисленное полчище диких волков окружило их, - Ну, как тебе это?

Ничего не ответил человек. Лишь подошел к вожаку стаи и, присев, стал гладить грозного зверя. И могучий волк лег как послушная собака у ног человека.

- Вот видишь, любое зло побеждает ласка и любовь. Чего же ты молчишь теперь, старик?
- Ты смел, ты хочешь дать людям истину и свет, но долог твой путь. Трудно пройти его... Котомка, которую несешь, давит на плечи... А ведь старый мешок - это твоя судьба. Сможешь ли донести?
- Тяжела она, не буду спорить. Но ее разделят со мной люди, с которыми я поделюсь тем, что имею. Я помогу им, а они мне, - отвечал человек.
- А если я дам тебе счастье, огромное как небо, как поступишь тогда?

Секунда... и в руке человека появилась горсть золотых монет. Они ярко сверкали на солнце и приковывали взгляд. Золото, для многих такое желанное, тяготило руку, отнимая силы.

- Неужели это для тебя счастье, старик. Тогда ты должен быть глубоко несчастным. Мне даже жаль тебя. Ты не испытал любви, которая греет душу лучше золотого металла.
- А сам... Неужели же ты не возьмешь его, я не верю тебе, - рассмеялся старик.
- Я отдам его тем, кто нуждается. И оно поможет, золото ведь тоже может оказаться полезным. Только в малых количествах. А мне... зачем оно? У меня есть кусок хлеба и небо над головой. А большего и не надо. Поверь мне!

В этот раз промолчал старик... и, развернувшись, ушел. А человек продолжал свой путь. Пускай нелегкий, но для него он был самым лучшим... И там, где ступала его нога, расцветал цветок, а куда бросал вольный взгляд, прилетали птицы и вили гнезда. Потому что во взгляде его была любовь...
Шел по земле человек...

бер, попробую - есть у меня пара рассказов. Не притчи, конечно.

Смерть ребенка.

    Следующая неделя показалась Ковалевицыну бесконечным кошмаром.
    Каждый день операции, операции.
    Каждый день перед операцией, пока ассистент готовил наркоз, Ковалевицын гладил по голове очередного юного пациента:
    - Ты же сильный. Ты мужчина. Не бойся, все будет хорошо.
    А когда оперировали девочку, хирург говорил ей:
    - Не бойся. Ты уснешь, а когда проснешься, все будет позади!
    И приказывал ассистентам:
     - Помните – перед вами девушка! Постарайтесь сохранить ее красоту!
    А затем, пока ребенок путешествовал по Стране Снов, хирург извлекал осколки, пули, сшивал разорванные мышцы, делал трепанацию черепа, чтобы снять внутричерепное давление - короче, совершал все, чтобы вырвать юную жизнь из лап уже нависшей над малышом Смерти...
     И с каждой удачной операцией нарастала радость в душе Ковалевицына.
     Он видел, как оживает измученный, исстрадавшийся ребенок, как понемногу оттаивает его напуганная душа при виде игрушек, принесенных в больницу людьми с добрыми сердцами...
     Но на сердце у Ковалевицына по-прежнему было тяжело. Ему никак не удавалось уснуть по-настоящему - едва задремав, он сразу же просыпался – снились кошмарные кадры Бесланской Трагедии.
     Еще тяжелее становилось, когда Ковалевицын приходил в реанимационный блок, где лежала девочка-первоклашка Зарема Яхнина.
     Профессор уже знал, что у Заремы никого не осталось на белом свете.
     Совершенно никого.
     Отец погиб в Чечне, выполняя боевое задание, мамину жизнь еще раньше унес теракт на одном из рынков Владикавказа.
     Остались у Заремы только бабушка и дедушка. А теперь и их не стало – их жизни унесла трагедия в первой школе Беслана...
     Сама девочка чудом уцелела – родные прикрыли ее своими телами от огня взрыва... А спецназовец «Альфы» вынес ее на руках из горящего спортзала.
     Ковалевицын понимал, что здесь Смерть, увы, сильнее: слишком много было ожогов и ран у девочки, да и сама она не хотела жить, бороться...
     И все чаще Ковалевицын после очередной операции заходил в реанимацию и долго
сидел у постели Заремы.
      Он смотрел на неподвижное детское тельце на реанимационной кровати и размышлял.
     - Вот жила маленькая девочка... Играла в куклы, радовалась бантам, новым платьям, мечтала, старалась разгадать тайны природы: почему светит солнце, почему идет дождь, почему это так, а не иначе? Кому же нужно было погубить такую кроху? – таковы были мысли Ковалевицына.
     Хуже всего было то, что Зарема часто бредила.
     - Мама, мамочка... – плакала она через беспокойный сон – Эти злые, страшные чу-довища преследуют меня... Они хотят, чтобы меня не стало... Спаси меня, мама...
      И в те часы у Ковалевицына сжималось от горя сердце.
      Однажды, четыре дня спустя, он сидел у постели умирающей. И тут...
      Послышался тихий шепот:
      - Мама... Ты пришла... Я так боялась... Почему ты так долго не приходила? Мне так страшно было...
      Ковалевицын вскочил и бросил взгляд на реанимационные приборы. Они мигали тревожными красными огоньками.
      Вдруг девочка открыла глаза и вполне осмысленно взглянула на Ковалевицына, спешно колдовавшего над приборами.
      - Дяденька врач... – прошептала она. – Отпусти меня с мамой, бабушкой и дедушкой... Я не могу тут оставаться... Тут так плохо, страшно, а Там так хорошо, светло...
       И закрыла глаза.
       Сбежавшиеся врачи напрасно старались вернуть ее к жизни. Девочки не стало.
       Она покинула этот столь жестокий к детям мир…

Донор (рассказ)

Сегодня я еду в метро. В памяти, перед глазами стоят страшные кадры из Беслана.
Израненные дети... горящая школа... трупы людей...
И обращение по ТВ от врачей:
- Требуются доноры крови. Адреса...
Я еду в «Склиф», где сейчас лежат много ребятишек из Беслана...
Кто я? Просто человек. Обычный человек – таких людей везде много.
- Станция «Сухаревская». Следующая - Тургеневская... – раздается голос машиниста над головой.
Я выхожу вместе с толпой людей наверх.
Уточняю у какой-то немолодой женщины у светофора:
- Где Институт Склифовского?
- Вот там, через дорогу – машет рукой дама.
Я спускаюсь в подземный переход...
И вот я в донорском кабинете, на станции забора крови. Медсестра спрашивает:
- Какая у вас группа крови?
- Вторая – отвечаю я – Минус-резус.
- СПИДом, гепатитом не болели?
- Нет. Вот справка, – говорю я.
- Хорошо, – говорит она, – Ложитесь на эту кушетку, сейчас заберем у вас кровь.
    В вену вонзается игла, красная жидкость – моя кровь, моя жизненная сила бежит по трубочке в специальную емкость...
    Я стал донором – одним из многих тысяч людей, пришедших отдать кровь раненым детям.
     Кто я? Просто человек. У меня тысячи лиц, тысячи имен.
     Я – и юная девушка-десятиклассница, я – честный житель Чечни, который оскорблен злодейством, совершенным единокровным мне злодеями, я слабослышащий парень, который пришел на станцию забора крови, чтобы хоть так помочь, я – бизнесмен, владелец скромной, а может, солидной фирмы...
     Я один из многих, я просто человек, у которого в сердце живет совесть...
     И всегда мы будем, люди с совестью в сердце, готовы поделиться нашей кровью, частицей своей души с теми, кто сейчас страдает...

Отредактировано Паладин (10-11-2010 19:37)

Притча про смерть
Смерть сына
Японская притча

В бедной семье родилась девушка, получившая имя Готами. За сухощавость её прозвали Кисаготами. Она вышла замуж, но с ней обращались дурно в семье мужа, потому что она была из бедного дома. Когда же она родила сына, ей стали оказывать почёт. Но однажды мальчик умер. Так как она до тех пор не видела смерти, то не подпускала людей, хотевших унести мальчика для сожжения. С мыслью «Я попрошу лекарство для моего сына» она взяла труп на руки и стала ходить из дома в дом, спрашивая:
— Не знаете ли вы лекарства для моего сына? Тогда люди ей сказали:
— Сошла ты с ума, дочь? Ты ищешь лекарства для своего мёртвого сына.
Она же говорила сама себе:
— Конечно, я найду кого-нибудь, кто знает лекарство для моего сына.
Тогда увидел её один умный человек. Он сказал ей:
— Я, дочь моя, не знаю лекарства, но я знаю человека, который знает лекарство.
— Кто же знает лекарство, милый господин?
— Мастер, моя дочь, знает его; пойди к нему и спроси у него!
Пошла она к Мастеру, поклонилась ему и спросила:
— Знаешь ли ты лекарство для моего сына, господин?
— Да, я знаю такое лекарство.
— Что же я должна делать?
— Возьми щепотку горчичного семени из дома, в котором не умерли ни сын, ни дочь, ни кто-либо другой. Она сказала:
— Хорошо, господин! — попрощалась с мастером, взяла своего мёртвого сына и пошла в город.
У дверей первого дома попросила она горчичного семени, и когда ей дали, она спросила:
— В этом доме ведь не умер ни сын, ни дочь, ни кто-нибудь другой прежде?
— Что ты говоришь? Живых немного, а мёртвых много.
Тогда она возвратила горчичное семя и пошла ходить по другим домам, но нигде не получила желаемого. Вечером она подумала: «Ах, это трудная работа. Я полагала, что только мой сын мёртв, но в целом городе умерших более, чем живых». Когда она подумала так, её сердце, мягкое из любви к сыну, отвердело. Она бросила своего сына в лесу, пошла к Мастеру, поклонилась ему и стала рядом с ним. Мастер спросил её:
— Получила ли ты горчичное семя?
— Я не получила его, господин. В целом городе мёртвых больше, чем живых. Тогда Мастер сказал ей:
— Ты думала, что только твой сын умер. Это вечный закон для всего живого. Царь смерти уносит, как быстрый поток в море гибели, всех живых существ ранее, чем удовлетворятся их желания.

Правда и Кривда

Египетская притча

Рассказывают, что жили некогда два брата. Старшего брата звали Правда, а младшего брата — Кривда. Был Правда прекрасен всем телом своим, и не было ему равных во всей стране. Завидовал ему Кривда. И решил он его погубить. И вот достал Кривда красивый кинжал в красивых ножнах, взял с собою десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч и пришёл к хранителю утвари Правды.

И сказал он ему:

— Возьми себе эти десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч, но сохрани мой кинжал, пока я не вернусь из города.

Прошло много дней, и хранитель утвари Правды решил почистить кинжал, который оставил ему Кривда. Он сел на берегу пруда и стал его чистить. И вот кинжал выскользнул из его рук и упал в пруд. Сколько его ни искали, найти не смогли.

Услышал Кривда, что хранитель утвари Правды потерял его кинжал. Пришёл он к хранителю утвари и сказал ему:

— Где мой кинжал? Верни мне его!

И ответил ему хранитель утвари:

— У меня его нет, я его потерял. Но вот тебе все кинжалы Правды, и все они — твои. Возьми себе какой хочешь.

Тогда сказал ему Кривда:

— Разве есть второй такой кинжал, какой был у меня? Клинок его — гора. Эль, рукоятка его, — ствол дерева Коптоса, ножны его, — гробница бога, а обвязка ножен — все стада пастбищ Кара.

Сказал тогда ему хранитель утвари:

— Может ли быть такой большой кинжал, как ты говоришь?

Но Кривда схватил его и потащил за собою туда, где был Правда. И он привёл Правду на суд к Эннеаде и сказал:

— Доверил я Правде свой кинжал. А он потерял его. А кинжал тот был необыкновенный! Клинок его — гора. Эль, рукоятка его, — ствол дерева. Коптоса, ножны его, — гробница бога, а обвязка ножен — все стада пастбищ Кара. Не может он мне его возместить!

И ещё сказал Кривда Эннеаде:

— Пусть схватят Правду, и пусть ослепят его на оба глаза. И да будет он привратником дома моего!

И боги Эннеады сделали всё, как говорил Кривда. Тогда стал мальчик собираться в путь, чтобы отомстить за отца своего. Нашёл он быка самой красивой масти, взял десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч и отправился к пастуху Кривды. Сказал он ему:

— Возьми себе эти десять хлебов, посох, пару сандалий, бурдюк и меч, но постереги моего быка, пока я не вернусь из города.

Прошло после этого много дней. Много месяцев пас быка пастух Кривды. И вот однажды отправился Кривда в поля, чтобы взглянуть на своих быков. И увидел он быка, который был самой прекрасной масти. Сказал тогда Кривда своему пастуху:

— Отдай мне этого быка! Я хочу его съесть.

Но ответил ему пастух:

— Это бык не мой. Не могу я отдать его тебе.

Тогда сказал ему Кривда:

— Посмотри, вот мои быки, и все они у тебя. Любого из них отдай хозяину того быка!

И вот услышал мальчик, что Кривда взял его быка. Пришёл он к пастуху Кривды и сказал ему:

— Где мой бык? Я не вижу его среди твоих быков.

Ответил ему пастух:

— Вот все быки Кривды, и все они — твои. Возьми себе какого захочешь.

Тогда сказал ему мальчик:

— Разве есть второй такой бык, какой был у меня? Когда стоит он на Острове Амона, кисть хвоста его лежит в Зарослях Папируса; один рог его покоится на Западной горе, а другой рог — на Восточной горе, ложем ему служит Великая Река; шестьдесят телят рождается от него ежедневно.

Сказал ему пастух:

— Может ли быть такой большой бык, как ты говоришь?

Но мальчик схватил его и потащил за собой туда, где был Кривда. И привёл он Кривду на суд к Эннеаде. Выслушали его боги Эннеады и сказали:

— Неправда то, что ты говоришь. Мы никогда не видели такого большого быка!

Тогда сказал Эннеаде мальчик:

— Но разве есть такой большой кинжал, как вы говорили прежде? Вы говорили, будто клинок его — гора. Эль, рукоятка его, — ствол дерева. Коптоса, ножны его, — гробница бога, а обвязка ножен — все стада пастбищ Кара!

И ещё сказал он Эннеаде:

— Рассудите между Правдой и Кривдой. Я — сын Правды, и я пришёл отомстить за него.

Тогда Кривда поклялся именем фараона, да будет он жив, здоров и могуч, и сказал:

— Клянусь вечностью Амона и жизнью повелителя, неправда это! И если найдут Правду живым, пусть ослепят меня на оба глаза и пусть сделают меня привратником дома его!

Но мальчик тоже поклялся именем фараона, да будет он жив, здоров и могуч, и сказал:

— Клянусь вечностью Амона и жизнью повелителя, это правда. И если найдут отца моего живым, пусть жестоко накажут Кривду! Пусть дадут ему сто простых ударов и нанесут ему пять рваных ран. А потом пусть его ослепят на оба глаза и сделают привратником в доме Правды. И да служит он ему вечно!

Так отомстил мальчик за отца своего, и так решился спор между Кривдой и Правдой.

1.

Персидская притча

Три бабочки, подлетев к горящей свече, принялись рассуждать о природе огня. Одна, подлетев к пламени, вернулась и сказала:
— Огонь светит.
Другая подлетела поближе и опалила крыло. Прилетев обратно, она сказала:
— Он жжётся!
Третья, подлетев совсем близко, исчезла в огне и не вернулась. Она узнала то, что хотела узнать, но уже не смогла поведать об этом оставшимся.

Получивший знание лишается возможности говорить о нём, поэтому знающий молчит, а говорящий не знает.

2.

Давным-давно в старинном городе жил Мастер, окружённый учениками. Самый способный из них однажды задумался: «А есть ли вопрос, на который наш Мастер не смог бы дать ответа?» Он пошёл на цветущий луг, поймал самую красивую бабочку и спрятал её между ладонями. Бабочка цеплялась лапками за его руки, и ученику было щекотно. Улыбаясь, он подошёл к Мастеру и спросил:

— Скажите, какая бабочка у меня в руках: живая или мёртвая?

Он крепко держал бабочку в сомкнутых ладонях и был готов в любое мгновение сжать их ради своей истины.

Не глядя на руки ученика, Мастер ответил:

— Всё в твоих руках.

3.

Старый мудрец для каждого находил слова поддержки и утешения. Один юноша попросил мудреца взять его в ученики, и старик согласился. Через некоторое время ученик удивлённо сказал:

— Вы отправили к матери крестьянина, который жаловался на неурожай. Вы посоветовали пойти к матери жене, когда она поссорилась с мужем. Вы сказали обиженной женщине, что мать поможет ей разобраться с обидчицей. Разве ваша мудрость иссякла?

— Большинству людей нужно, чтобы их выслушали с сочувствием. Но никакая мудрость не содержит столько сочувствия, сколько заключено в материнском сердце. Мать — это банк, где хранятся все наши тревоги, — улыбаясь, ответил старик.